Кто-нить читал???? 8-)

Макнил Л., Маккейн Дж.
Прошу, убей меня! / Авториз. пер. с англ. М.Долгова.
М.: АСТ, Астрель, Адаптек, 2005. - 508, [4]с. - (Альтернатива). 5000 экз. (п) ISBN 5-17-024639-0 (АСТ)

Если бы эта книга вышла лет 10-15 назад, то весь издательский коллектив отправился бы, наверное, на тюремные нары. Три года назад грянул бы скандал, и «Идущие вместе» спускали бы ее в бутафорский унитаз. А сейчас одна из самых «отвратительных» книг о рок-музыке затерялась среди отличных произведений, которыми издательство «АСТ» в начале нынешнего года спровоцировало прямо-таки настоящий кризис читательского восприятия. Глаза разбегаются при виде оранжевых обложек, аннотациям на которых часто ни в коем случае нельзя верить.

Сперва кажется, что этот текст затесался в серию «Альтернатива» по ошибке. Ведь это чистая литература нон-фикшн, полностью документальное повествование, казалось бы, не имеющее ничего общего со скандальной прозой, выходящей в переплетах того же цвета. «Прошу, убей меня!» - это история самого разнузданного в мире музыкального хулиганства и надувательства, называющегося панк-роком - от его истоков (середина 60-х годов прошлого столетия) до скоропостижной смерти (примерно полтора десятилетия спустя).

Повествование в книге ведется от первого лица. Вернее, от первых лиц - немногих выживших героев панка, которых журналист Макнил и поэтесса Маккейн допросили о самых интимных подробностях их (и не только их) жизни. Тут поражает все - и объем проделанной работы (количество опрошенных зашкаливает за полторы сотни), и, собственно, мастерство самих интервьюеров, которые в тексте присутствуют совершенно незримо, но заставляют своих визави произносить про себя и других такие гадости, что неподготовленному читателю может стать просто дурно. Что же надо было сделать с собеседниками, чтобы они признавались в ТАКОМ?! Легко, словно выплевывая шелуху от семечек, публичные герои рок-н-ролла развлекают читателя своими секс-мемуарами (притом, что иные из них Владимиру Сорокину не приснятся и в страшном сне), байками о разнузданных посиделках, злословят и беспощадно поносят друг друга. Чем-то подобным регулярно потчует нас желтая пресса. Однако по мере проникновения в текст начинаешь понимать, что именно такой вот, «желтый» подход - в данном случае единственно уместен.

Книга шокирует уже с первых страниц. Согласно мифологии авторов, первым панком планеты был Джим Моррисон. Описание того, как он запивал таблетки «туинала» стаканами с «отверткой», а потом мочился прямо на стойку, - не для слабонервных. Откуда же взялись герои панк-рока? Все эти «наркоманы, нацисты, шпана». Ответ в книге: из тусовок небритых трансвеститов, из трущобных окраин, из наркопритонов. Да много откуда еще. Но каждое из этих мест человек, считающий себя приличным, будет обходить за несколько верст. Странное дело: к этим людям с запущенно-распущенной половой жизнью, пьющим все, что горит, и потребляющим все, что помогает словить кайф, чувствуешь странную симпатию. В реальной жизни таких и на порог пускать не станешь, а здесь, странице этак на двухсотой, ощущаешь их родными.

Мастерство авторов незримо. Как уже отмечалось, в тексте их нет - обо всем говорят сами герои. И тем не менее, ближе к концу книги, когда почти все они умирают, повествование приобретает какую-то ларс-фон-триеровскую надрывность, от которой не прослезится разве только Чикатило. Так, до глубины души пробирает сцена похорон Сида Вишеса - простая, но сильная. Нэнси похоронена на еврейском кладбище. Гою Вишесу там не место. И вот родные и близкие, сраженные горем, в ночи перелезают через забор, чтобы исполнить последнюю волю покойного - высыпают его пепел на могилу убиенной им женщины...

Есть, конечно, и недостатки. Но в этом вина не авторов, а издателей. Действующих лиц и рассказчиков очень много - для простоты восприятия в конце помещен их полный список. Однако персоналии эти, хоть и даны по-русски, но расположены в соответствии с английским алфавитом. То есть тот же Сид Вишес (на букву V) идет далеко позади Джонни Роттена (на R). Так что сам черт ногу сломает, пытаясь найти, где кто. Впечатление от текста это обстоятельство портит ощутимо.

Эдуард Конь